О ЕДИНСТВЕ НАУКИ И ФИЛОСОФИИ
Отвечу на последнее сообщение Сергея Алексеевича позже, а пока продолжу тему единства науки и философии при полноте интегрального подхода. На этот раз хочу показать возможность преодоления условий Канта и Поппера, устанавливающих границу между философией и строгой наукой. Как и в сообщении от 7-го авг. 19:21, приведу с небольшими сокращениями отрывок из моей подборки "О полноте интегрального подхода и логико-математической репрезентации философии", разосланной членам актива несколько месяцев назад.
КРИТИКА ПОЗИЦИИ КАНТА И ПОППЕРА
1. В.И.МОИСЕЕВ
В статье «Феномен транс-науки: определения и направления» В.И.Моисеев даёт возможный ответ Канту и Попперу, позиция которых является очень влиятельной в отрицании феномена «научной метафизики».
Ниже приводится соответствующий отрывок из этой статьи В.И.Моисеева:
«В конце мне хотелось бы коснуться несколько более подробно феномена научной метафизики, который оказывается теоретической составляющей транс-науки.
Со времён Канта мы как будто знаем, что метафизика невозможна в качестве науки. Позднее под влиянием идей Поппера подобное убеждение ещё более укрепилось, поскольку метафизика, согласно Попперу, нефальсифицируема и потому ненаучна. В её основе лежат не столько универсальные, сколько экзистенциальные суждения, вида хР(х) – «найдётся такой х, что х обладает свойством Р», для фальсификации которых нужно в общем случае перебрать потенциально бесконечное число контрпримеров.
Если же метафизика не может быть научной, то ставится под сомнение во многом феномен транс-науки, теоретическая структура которой (транс-теория) понимается как научная метафизика.
Как можно было бы ответить на подобные возражения?
Что касается кантовской позиции, то здесь, как представляется, важным постулатом консервативной установки немецкого философа была идея фиксации априорных структур человеческого разума, в частности, интуиций чувственности. В свою очередь, это приводило к фиксации сенсорной структуры человеческого опыта, в наших терминах – 5-чувственного сенсорного базиса, над которым только и могут надстраиваться категориальные структуры рассудка. Поскольку наши органы чувств принципиально ограничены в решении метафизических проблем, то все обобщения, которые могут быть сделаны над нашей чувственностью, не в состоянии проникнуть в область метафизической реальности вещей в себе.
Подобного рода позицию можно сегодня трактовать как фиксацию природы человеческого сознания только в рамках базового состояния сознания (БСС). Кант не только был крайне консервативен в оценке статуса законов формальной логики и аксиом геометрии. Причём, последующее развитие и логики, и геометрии одинаково опровергло его открытием неклассических логик и неевклидовых геометрий. Кант в конечном итоге интегрировал свою консервативность в идее фиксации базового состояния сознания (БСС) человека. В этом смысле такая фиксация сегодня вполне опровергается трансперсональной психологией, которая безгранично расширяет человеческое сознание, вводя представление об изменённых состояниях сознания (ИСС).
Если принимать идею ИСС, в том числе изменённой сенсорности, то вполне можно предполагать существование нового типа чувственности, который способен обладать гораздо более развитой метафизической структурой, нежели это может сделать классическая сенсорность БСС. Например, в посмертном опыте субъект способен непосредственно воспринять своё существование и сделать вывод о сверхфизическом носителе своего личностного начала («душе»).
Таким образом, в лице транс-науки мы стоим перед проблемой создания новой трансдисциплинарной гносеологии (транс-гносеологии), далеко выходящей за границы БСС и связанных с этим кантовских ограничений. Подобное расширение представлений о гносеологической способности человеческого разума может существенно сказаться на переоценке роли такой способности в отношении к вопросам метафизики.
Переходя далее к возможному ответу Попперу, следует сразу отметить, что его утверждение об экзистенциальном характере метафизических суждений кажется крайне проблематичным. Наоборот, именно метафизика в особенной мере склонна к разного рода крайне обобщающим формулировкам в лице универсальных суждений хР(х) – «для любого х верно, что х обладает свойством Р». Таковы, например, суждения материализма «Любое сущее материально» или идеализма «Любое сущее идеально (нематериально)», или утверждение детерминизма «Любое событие имеет причину» и т.д.
И если что и затрудняет фальсифицируемость метафизических суждений, то это использование эмпирически несоизмеримых предикатов Р – «быть материальным», «быть нематериальным», «иметь причину» и т.д. Такие предикаты крайне трудно проверить в опыте, но не по причине их врождённой неэмпиричности, а, как представляется автору, в связи с отсутствием в современной науке адекватных математических структур, которые могли бы сыграть роль строгой и эмпирически проверяемой модели при формулировке подобных предикатов. Иными словами, нам не хватает новых математических и одновременно универсальных моделей, где бы моделировались фундаментальные метафизические концепты – такие, как «(не)материальность», «причинность» и т.д. Структурный метод, как он до сих пор развивался в научном моделировании, практически всегда выполнял социальный заказ материализма и редукционизма, и у нас до сих пор нет адекватных математических моделей материи, сознания, духа, воли, причинности и т.д.
В последнее время, как уже отмечалось, всё более активно формируется новый структурный подход в рамках различных направлений неклассической логики и математики, философской логики, аналитической философии. Такой структурный подход активно развивается и в рамках философии неовсеединства. В общем случае и в этой сфере, как представляется, не существует некоторой принципиальной границы, которая делала бы невозможной построение разного рода метафизических моделей, способных в том числе к эмпирической проверке для своих частных случаев ((в качестве одного из примеров такой модели можно указать на математическую модель сознания, развиваемую в философии неовсеединства, - см.
http://www.neoallunity.ru/lec/lec13_.pdf )).
Таким образом, метафизика нефальсифицируема сегодня не потому, что она не содержит универсальных суждений вида хР(х), но потому что такие суждения пока содержат эмпирически непроверяемые предикаты Р. Поэтому даже если для таких суждений может быть сформулирован контрпример (потенциальный фальсификатор) Р(а), то в силу неэмпиричности Р окажется неэмпиричным и его отрицание Р.
В случае же, если предикаты Р и Р смогут стать эмпирически проверяемыми, например, через создание соответствующих математических моделей, то универсальные суждения метафизики хР(х) окажутся фальсифицируемыми и потому научными, с точки зрения попперовского подхода.
Примеры тому мы, кстати, имели неоднократно в прошлом, когда из недр метафизики возникали те или иные научные направления. Например, так в своё время произошло превращение атомизма из чисто метафизической в научную концепцию. Почему нечто подобное не может происходить и для остальных, в том числе более идеалистических и интегральных разделов метафизики? Следует отметить, что подобную возможность допускает и сам Поппер, только возникающие из метафизики научные направления он теперь не называет «метафизикой». Но это больше вопрос о терминах, и любое научное направление, возникшее в своё время из метафизики и продолжающее сохранять соответствующую метафизическую наполненность, вполне оказывается в этом смысле «научной метафизикой».
Подытоживая, мы могли бы ответить и Канту, и Попперу указанием на потенциал развития транс-науки как возможность преодоления границ базового состояния сознания (БСС), создания транс-гносеологии и нового типа математического моделирования метафизических идей, что в целом способно привести к формированию гораздо более метафизически нагруженной научной методологии, продолжающей научный метод в области трансматериальной реальности».
2. КРИТИКА КАНТА С ПОЗИЦИИ ИНТЕГРАЛИКИ
Полностью поддерживаю прозвучавшую в статье В.И.Моисеева критику кантовских и попперовских ограничений, накладываемых на развитие науки и философии и на их единение между собой, но хочу отметить, что позиция Интегралика по этому вопросу несколько более радикальна.
Соответствующая критика позиции Канта с точки зрения Интегралики осуществляется в нижеследующей заметке:
О существовании Абсолютной системы
Тема существования Абсолютной системы (АС), являющейся предельной для всех других научных и философских систем и включающей в себя все другие системы как свои аспекты, была предметом обсуждения в ряде работ членов ЛИ (например, в книге Т.В.Тарасюк, И.И.Шашкова «Всё из ничего»), а также муссировалась на форумах Интегрального сообщества и «Философского семинара».
Нашими оппонентами утверждалось, в частности, следующее:
1) Невозможно построение каким-либо мыслителем Абсолютной системы (АС), являющейся предельной для всех других научных и философских систем и включающей в себя все другие системы как свои аспекты. За пределами этой Системы (Картины мира) могут быть и другие онто-гносео-логические структуры с другими параметрами единства.
Иными словами, все системы относительны; у каждого мыслителя есть свой «туннель реальности», но общего для всех «туннеля реальности» предложить нельзя.
2) Единство мира есть только своего рода иллюзия конструктора единой Картины мира; единство мира есть гипостазированное перенесение единой онто-гносео-логической структуры, имеющейся у творца (конструктора) единой Картины мира, на сам мир.
В обсуждениях фигурировали и другие, близкие по духу темы: тема непричастности сущего к Абсолюту, тема четкого разделения философии и наук о природе, тема дуализма а ля Декарт…
Все эти утверждения и темы могут быть сведены к вопросам:
Почему все попытки построить предельную, универсальную систему до настоящего времени не имели успеха? В чем фундаментальная причина этого? Если же такая система, такое «последнее знание» есть, то на чем оно должно основываться? Есть ли критерий, что такая система действительно является последней, а не просто ее автор выдает желаемое за действительное? И отвечает ли такая система, такая картина мира, «самому миру»?
В настоящей заметке приводятся некоторые ответы на них с точки зрения Интегралики:
Допустим, что мы предположили какое-то наличное, конкретное знание (какую-то систему) таким предельным, последним знанием (ПЗ).
Но тогда мы можем добавить к нему еще какое-то знание, и этим превысить его.
Но и это новое знание может быть превышенным… и так до бесконечности.
Предельное, последнее знание (ПЗ) оказывается как горизонт, к которому приближаешься, а он всё время удаляется.
Мы можем так же взять какое-либо другое конкретное знание, и снова до бесконечности превышать его.
Какое бы знание мы ни брали в начале, в превышении его мы всегда будем приходить к бесконечности.
Мы видим, что представление о ПЗ отвечает представлению о бесконечности: она есть не какое-то определенное число, а своего рода функция – она обладает свойством превышения любого заданного наперед конечного числа. Только тебе показалось, что ты «схватил» бесконечность, как она тут же превысила это «схваченное» тобой.
Соответственно, если мы берем бесконечность в статике, как некоторое конкретное число, то она не есть это число. Но ведь при этом «генезис» бесконечности является, по самому ее определению, числовым!
Либо в статике, в предположении о конкретном достижении бесконечности, имеем логическую противоречивость, либо снимаем эту противоречивость во времени.
Так и насчет последнего знания, оформленного в некоторую «последнюю теорию» (Абсолютную систему): как только мы пытаемся сделать знание определенным, так сразу же возникает противоречие с другим знанием, превышающим его.
Либо «последняя теория» (АС) должна быть антиномичной (логически противоречивой), либо мы логически непротиворечиво приближаемся к ней в некоторых непротиворечивых системах, никогда ее не достигая .
При этом полнота АС, необходимая для того, чтобы она была «последней теорией», достигается при парадоксальном единстве этих условий.
Таким образом, необходимым условием того, что теория является «последней» (является АС), является единство условий:
• ее внутренняя логическая противоречивость;
• логически непротиворечивое приближение к ней.
Но прийти к «последней теории» (АС) мы можем, начиная с самых разных «точек входа» (которыми в данном случае являются некоторые начальные теории), см. выше. Возникает вопрос: так что же – у нас получается множество «последних теорий» (АС)?
С одной стороны, да, таких АС множество (ср. с представлением Интегралики о том, что полных сущностей множество).
Однако, с другой стороны, достаточно взять любую из этих АС, и она, в соответствии с законом Дунса Скотта, «индуцирует» свою противоречивость на все остальные АС – ВСЕ противоречивые высказывания собираются в одной и той же области (области полноты).
Соответственно, имеем необходимые условия для построения АС как теории полноты: и наличие фундаментальной Единицы (краевого элемента для построения АС), и множества таких Единиц (что необходимо для образования
структуры из таких элементов) (больше на тему построения системы из полных сущностей см. в статье «Полнота как образ и структурный элемент многоединства» в журнале ИФ, №1).
Заметим, что к АС мы приходим, начиная с
любого конкретного знания, конкретной системы, логически непротиворечиво, последовательно приближаясь к АС вплоть до завершающего логически противоречивого скачка. Соответственно, суммарное, интегральное частичное знание образует
область частичности; о разделении на две области – полноты и частичности – я писал уже во многих своих сообщениях, здесь повторяться не буду.
Логически противоречивая АС (теория полноты) верифицирует различные начальные (частичные) теории через свою пограничность, предельность для них (ср. с представлением о L-противоречиях в философии неовсеединства).
Теперь коснусь вопроса:
Отвечает ли АС «самому миру»?
Если не отвечает, то это, по сути, означает невозможность никакого однозначного теоретического знания о «самом мире», т.е. мир понимается как непознаваемая «вещь в себе». Почему «никакого»? – Потому что АС по самому способу ее построения включает в себя любое начальное знание.
Соответствующий неокантианский подход подвергается серьезной критике с точки зрения современной науки, причем с разных сторон.
Например, В.И.Моисеев указывает, в частности, на возможность снятия кантовских ограничений через расширение представлений о гносеологической способности человеческого разума (в статье для 4-го выпуска журнала «Интегральная философия»).
Мы же (Лаборатория Интегралики) в книге «Бог и разум» связываем ограниченность кантовской «критики чистого разума» с тем, что Кант использует представление о чистом разуме как о чисто спекулятивной сущности, неспособной выйти за пределы трансцендентального региона: «…Трансцендентальные вопросы допускают только трансцендентальные ответы, т.е. ответы, исходящие из одних лишь априорных понятий, без всякой эмпирической примеси» (КЧР).
Вот несколько выдержек из этой книги:
«По Канту, перейти от понятий к объективной реальности принципиально невозможно: «…Я выставляю одно лишь справедливое требование: чтобы в общей форме и исходя из природы человеческого рассудка со всеми прочими источниками знания обосновали, каким образом собираются совершенно a priori расширить свое знание и довести его до такого пункта, куда не достигает никакой возможный опыт и где, стало быть, нет средств обеспечить объективную реальность какому бы то ни было выдуманному нами самими понятию» (КЧР)…
Кант четко разграничивает «имманентный» и «трансцендентальный» регионы бытия, сущего, мира. Во времена Канта такое разграничение считалось само собой разумеющимся, но в настоящее время показывается (например, в квантовой механике), что характеристики некоторых квантовых систем зависят от того, какими их считает исследователь, т.е. что он о них думает.
Таким образом, разум человека в некотором смысле влияет на физическую реальность – выходит за пределы «лишь спекуляции».
И это влияние реально в том случае, если подверженная ему физическая реальность не является «чувственно воспринимаемым миром». Напротив, квантовая физическая реальность достигается не чувствами, а самим разумом…
Является полная сущность физической или умственной – при интегральном подходе зависит от точки зрения на нее, от ее положения во времени наблюдателя...
Снятие в ИФ кантовских исходных предпосылок… ведет к следующему.
…Утверждается органическая связь между различными уровнями бытия, между имманентным, трансцендентным и трансцендентальным, между метафизикой и физикой».
И, добавлю, между теорией о мире и «самим миром».
3. КРИТИКА ПОППЕРА С ПОЗИЦИИ ИНТЕГРАЛИКИ
Достижение полноты интегрирования, являющееся важной целью Интегралики, подразумевает интегрирование по всевозможным «осям интегрирования», связывающим и единящим дополнительные «полюса», несводимые один к другому в рамках строгой непротиворечивой логики .
Одна из таких осей единит высокую философию и конкретную научную практику;
без полноты единения высокой теории (будем говорить – философии) и конкретной научной практики (будем говорить – науки) достижение полноты интегрирования и, вместе с этим, построение полной и адекватной картины мира невозможно.
Однако для осуществления такого интегрирования необходимо преодоление разъединяющей границы раздела между философией и наукой, обычно устанавливаемой на основе критерия научности эмпирической теории, сформулированного К.Р.Поппером.
Вот что на эту тему пишет В.Э.Войцехович:
«Новое слово в проблему относительности знания внёс К.Поппер в 1935 г. Разрешая старый спор позитивистов и представителей «классической» философии о демаркации науки и философии, Поппер понял, что граница раздела проходит по линии «фальсифицируемое – нефальсифицируемое». Научное знание в эмпирических науках (называемых science – англ.) всегда опровергаемо, поскольку имеет конечную область подтверждения. Вне области подтверждения данной теории оно опровергается…
Мировоззренческое знание (в частности, философское) бесконечно, не имеет границ в принципе, постулативно, т.е. охватывает всё бытие, весь универсум, всё, что существует в самом широком смысле. Поэтому философское знание (прежде всего онтология) нефальсифицируемо, т.к. принимается как данное (как бы «на веру», если выражаться в контексте спора о вере и знании)» (см. статью Войцеховича В.Э. «Транснаука как синтез науки и духовности» в журнале ИС, №4).
Иными словами, философское знание, взятое во всем его объеме, нельзя признать строго научным (ведь оно охватывает всё бытие, и, соответственно, нет какой-либо другой области, в которой оно могло бы быть фальсифицируемо).
Положение, однако, серьезно меняется с введением понятия полноты, принятого в Интегралике.
Одним из важных свойств такой полноты, обосновываемое в Интегралике, является парадоксальное превышение полнотой самой себя. Как только мы зафиксируем, «остановим» полноту, так тут же должны и превысить ее, выйти за ее границы – выйти дальше, чем бесконечность (кстати, практически так же – через превышение самой себя – определяется и бесконечность).
Понять, представить, хоть как-то перевести на язык непротиворечивой логики это можно, «разделив» полноту на две: статичную и динамичную, причем каждая из них включает в себя абсолютно всё. И при этом надо помнить, что обе эти полноты есть одна и та же полнота!
Другим важным свойством полноты является то, что она парадоксальным образом и единична, и множественна одновременно.
Введя понятие полноты, обладающей такими противоречивыми свойствами, мы получаем возможность оперировать ею (взятой в ее множественности) строгими научными методами – философская теория полноты оказывается одновременно и научной.
Таким образом, критерий Поппера в его приложении к высшей философии оказывается преодоленным.
Несколько иначе звучит критика критерия Поппера в другом отрывке из подборки "О полноте интегрального подхода и логико-математической репрезентации философии":
"onomatodox: ...яснее будет назвать философскую позицию над всеми науками позицией переводчика =толмача с языка одной науки на язык другой.
ИШ: Этого недостаточно. При таком подходе умаляется собственная роль философии, она, по сути, оказывается просто служанкой всех наук.
Философия должна быть реальным инструментом, решающим не только свои задачи (при полноте рефлексии на саму себя), но и конкретные задачи естественных и гуманитарных наук. При этом ее фундаментальное отличие должно заключаться в том, что она, будучи в своей полноте нефальсифицируемой, однозначно верифицирует частные науки, т.е. делает соответствующие теории нефальсифицируемыми. Соответственно, философия должна "ломать" критерий Поппера;
новая наука должна стать однозначно определенной [Замечание настоящего времени: конечно, речь идет не о "семантической", а о "синтаксической" определенности науки - можно чисто теоретически получить (вывести) совершенно определенные, "точные" общие фундаментальные законы природы, но нельзя чисто теоретически вывести конкретную наблюдаемую действительность в ее частичности. Можно "из ничего" вывести, например, закон тяготения Ньютона, но падение конкретного яблока в соответствии с ним есть эмпирический факт. Можно вывести общие законы развития, но сказать, что находится за окном, ни разу не выглянув в него, весьма затруднительно
].
Это, однако, не означает жесткую лапласианскую детерминированность новой науки. Напротив, неопределенность (отвечающая свободе) оказывается на краю присутствующей принципиально. Но это, так сказать, определенная неопределенность, схваченная в полноте. Неопределенность, с которой можно (и нужно) рационально работать. Так начинается новая рациональность, при которой инструментально можно работать во всех областях естественнонаучного и гуманитарного знания.
4. О ДВОЙСТВЕННОМ ПОНИМАНИИ ТРАНС-НАУКИ В ИНТЕГРАЛИКЕ
Главным в Интегралике является не конкретизация семантического содержания понятия транс-науки (оно достаточно полно выражено в статье В.И.Моисеева «Феномен транс-науки: определения и направления»), а формальная схема самоосуществления транс-науки. В такой схеме важным является то, что в своей полноте транс-наука должна превышать сама себя. Это означает требование учета
динамического, временнОго характера транс-науки.
Транс-науку следует, с точки зрения Интегралики, понимать двояко:
1) как ставшее, конкретно определенное в данный момент времени. При таком понимании к ней можно отнести то, что еще не есть наука при ее традиционном понимании (в соответствии, например, с критерием фальсифицируемости Поппера).
2) как временящееся, парадоксальным образом превышающее само себя. При таком понимании мы приходим к полноте, но теряем информативность, теряем конкретику, привязку к данному историческому времени.
Полнота понимания транс-науки осуществляется при интегральном единении этих двух пониманий. При этом понимание-1 дает конкретное, практическое осуществление транс-науки в ее различных аспектах, а понимание-2 ведет к возможности верификации конкретных схем, в которых осуществляются различные аспекты транс-науки.
.
) - что происходит, если кто-то вообще приходит к краю.
)